Возвращение "ссыльного" чемодана

В интерьере спальни А.П. Чехова в мелиховском доме невольно обращаешь внимание на громоздкий потертый чемодан – уж очень внушительно выглядит. Даже точное его название – чемодан-сундук. Внутри дерматиновый чемодан оказывается с «затеями». Форму он держит благодаря плетеной корзине, сзади же для жесткости конструкции укреплен деревянными планками. Солидный чемодан…

Именно впечатляющие размеры чемодана, а также нежелание гнуться ни при каких обстоятельствах сыграли с ним злую шутку. За эти качества он чуть было однажды не попал в сибирскую ссылку.

Дело в том, что чемодан этот был попутчиком Чехова в его поездке на остров Сахалин в 1890 году - он был куплен братом Михаилом и торжественно вручен собирающемуся к отъезду Чехову. Но, мало того, что в путешествии по Волге дерматиновое чудо затрещало по швам, у него оказалась еще масса неприятных черт характера.

«Чемодан мой, милейший сундучок, оказался неудобным в дороге: занимает много места, толкает в бок, гремит, а главное - грозит разбиться. "Не берите с собой в дальнюю дорогу сундуки! " - говорили мне добрые люди, но этот совет припомнился мне только на полдороге. Что ж? Оставляю свой чемодан в Томске на поселении, а вместо него купил себе какую-то кожаную стерву, которая имеет то удобство, что распластывается на дне тарантаса, как угодно», - сообщал Чехов А.С. Суворину, издателю газеты «Новое время».

Итак, за неумение «рабски распластываться» приговорили было чемодан-сундук к вечному поселению в Томске. Но судьба оказалась благосклонна к нему, а спасение пришло в лице… помощника полицмейстера.                           

Кстати, визит этого официального лица с длинными усами, заставил Чехова поволноваться. К чему бы в одиннадцатом часу вечера к нему пришел представитель местной полиции? Но тревога оказалась напрасной – полицейский оказался любителем литературы и поклонником творчества Антона Павловича, да и сам на досуге пописывал. Кстати, решил показать Чехову свое творение – драму… Чехов ждал сочинение полицейского и посмеивался, что тот «пришел …как в Мекку к Магомету, дабы поклониться».

Чехову повезло – своей драмы полицейский чин не принес. Но, попросив водочки, прочитал вслух свой рассказ, а потом, разоткровенничавшись, поделился любовной историей и еще похвастался золотым слитком. На свою беду местный беллетрист в мундире сказал еще Чехову, что осенью будет в Петербурге. Наверняка сказал он это со значением – дескать, и у нас, провинциалов, дела в столице имеются! Похвастался, в общем.

Антон Павлович не растерялся – попросил «коллегу» довезти его чемодан-сундук до Петербурга и передать в редакцию газеты «Новое время». Как легко, наверное, стало на душе писателя, что он не бросил друга в томской ссылке. Как выругался, наверное, про себя полицейский…

Поклонник чеховского таланта выполнил просьбу писателя, а неудобный «попутчик» вернулся к владельцу, чтобы стоять без дела и переживать свою ненужность. Оставалось только вспоминать былые заслуги: все же треть пути на Сахалин Чехов проехал с ним – не шутки-с! В поезде, на пароходе, на лошадях – вместе в поездке они переживали плохую погоду, разливы рек, тряску тарантасов…

Вторую жизнь подарила чемодану супруга писателя, Ольга Леонардовна Книппер-Чехова: она складывала в него театральный реквизит во время своих многочисленных гастролей.

После смерти хозяйки, согласно завещанию, чемодан-сундук попал в Мелихово. Как почтенный свидетель путешествия Чехова на Сахалин, он заслужил свое место в экспозиции музея.