После долгого перерыва открыта экспозиция «Баня»

«Какой же русский не любит жаркой бани!» - так и хочется перефразировать классика. Тем более что баня – практически чисто русское заведение и не только мытьем ограничивалось ее назначение. 

У Чеховых в Мелихове баня вообще мало напоминала баню, разве что с той стороны, что выходила на огороды. А по фасаду эту постройку, стоящую в начале Аллеи любви, легко принять за обычный дом. «Король московских репортеров» и частый  гость Мелихова, Гиляровский вспоминал о чеховской бане: «ее только называли баней. В действительности там при бане было несколько комнат, прекрасно обставленных, с кроватями и диванами». 

Переселившись в Мелихово, Чеховы взялись за обустройство запущенной усадьбы: строился то скотный двор, то людская, то кухня и амбары. Конечно, без бани тоже трудно обойтись. В  первый же «мелиховский» год у Чехова были планы, какой она должна быть. Он уже тогда планировал устроить там комнату. Узнав о смерти актера Свободина, он писал: «А каков Свободин? Жутко подумать. А мы дня за два до телеграммы об его смерти решили строить в поле баню со "Свободинской" комнатой, которую хотели предоставить в его полное распоряжение». В одной из записных книжек можно увидеть план бани, нарисованный Чеховым. 

Забот и хлопот в деревне хватает круглый год, да и строительство - дело затратное, поэтому баню начали строить только зимой 1895 года. 7 февраля, будучи в Петербурге, Антон Павлович пишет в Мелихово сестре: «Для бани купи пакли у Бахмарина или у Прокина – смотря у кого подешевле; гвозди лучше купить на Балчуге в Москве у Гужона». А 15 февраля привезли лес, и плотники взялись за баню. 23 марта – долгожданное окончание работ, первый жар опробовали плотники, а потом и отец писателя. 

Чеховская баня до наших дней не сохранилась, к юбилейному 2010 году она была реконструирована и представляет сейчас собой экспозицию в несколько комнат. Сергей Михайлович Чехов, племянник писателя, начертил подробный план помещений и интерьера чеховской бани по воспоминаниям Марии Павловны. 

Первая комната, прачечная (она же гостевая) – просторная и светлая. Прямо перед входом – большая печь. У Чеховых  печь была с плитой и в нее были вмазаны котлы. Один котел был для стирки белья (Чехов шутил: «прачки варят из белья бульон»),  а другой, банный, был с краном в сторону парной. 

Белье кипятили в котле, а стирали в специальных липовых корытах. При этом пользовались и стиральной доской и, по старинке, вальком – бруском с ручкой, выколачивающим грязь из белья. Старинное, чуть треснувшее корыто, стиральная доска и сейчас стоят возле печи на лавке. Воду для бани иногда брали в большом пруду, иногда мылись дождевой. Возле самой бани находился колодец с «журавлем». 

Рядом с печью  – уютный уголок с накрытым к чаепитию столом,  небольшим резным диваном и табуретами. Считалось, что после бани с хорошим паром желательно было еще и прогреться изнутри чайком, выпивая из кипящего самовара десяток-другой чашек. К чаю непременно подавались у Чеховых сладости: помадка Егорова, шоколад Абрикосова, баранки и печенье от Филиппова, и, конечно же, варенье, сваренное из мелиховского урожая вишен, яблок и «кружовника». 

Но чаепитие следовало строго после парной, перед баней никогда плотно не ели, но и на голодный желудок в парную не ходили. Комната, предваряющая собственно парную – раздевалка, где можно было оставить вещи и вытереться полотенцами после мытья. 

Парная, она же мыльня, за века существования русской бани, не очень изменилась: полати в виде ступеней, да деревянная утварь: ковши, ушаты да шайки. В ковше можно было заварить душистую траву и ополоснуть этим отваром полати, а можно было «для  духу» и на камни плеснуть. Мылись тоже «деревом» – мочалом из лыка: чем не массаж?

Сидя или лежа на полке под потолком, где был наибольший жар, парились березовыми вениками, заготовленными в начале лета, до Троицы, и сохранявшими листья. Кто не выдерживал жара, тот парился на лавках-ступенях, ведших на полок. Перед тем, как начать париться, мылись на лавке горячей водой с мылом или разведенным, домашнего приготовления щелоком. 

В Москве Антон Павлович любил сходить компанией в Центральные бани, и в знаменитые Сандуны. В Ялте, где у Чеховых не было своей бани, Антон Павлович с тоской говорил: «Погода здесь тихая, теплая, изумительная, но как вспомнишь про Москву, про сандуновские бани, то вся эта прелесть становится скучной, ни к чему не нужной». 

В письмах из Ялты – множество жалоб на отсутствие бани: «тысячу рублей за баню! Тоскую по бане, на теле растут уже грибы и папоротники», «в баню мне нужно, в баню!». Мечтал Антон Павлович выстроить баню и у себя на «Белой даче», да не успел… 

Экспозиция бани – не только реконструкция интерьера. Здесь не только интересно посмотреть на обстановку бани, но и легко представить, каким островком  радости и душевного покоя она была для Антона Павловича, его семьи и многочисленных гостей. 

С ностальгией о времени, проведенном в чеховской бане  за дружеской беседой, вспоминал Гиляровский: «…всегда – гости и гости. Когда последних съезжалось слишком много, а особенно "дамского сословия", мы, своя компания, с Антоном Павловичем во главе, переселялись в баню… Славно время проводили мы там - и наливочка, и чаек, и разговоры да чтения с вечера до утра».