«Яйца Чайки». Загадки знаменитой пьесы

В Мелихове Александр Минкин  поделился своим сенсационным исследованием  пьесы А.П. Чехова «Чайка», он обнаружил, что в пьесе есть очень важные вещи, никем не замеченные за 115 лет:

«…Чехов, при всей внешней скромности пьес, а они намеренно скромные, производит невероятное впечатление. Возьмем «Чайку». Самое интересное там происходит за кулисами. Чехов уходит от эффектных сцен. Дездемону убивают на глазах у публики. У нее же на глазах зарезался Отелло. Герои Шекспира убивают сами или умирают на авансцене. А у Чехова в «Чайке» самоубийство происходит за сценой, мы не видим, как застрелился Костя, он не произносит перед нами последнего обязательного монолога, который так и просится на сцене. Больше того, он не только убивает себя за сценой, но даже его собственная мать до конца пьесы так и не узнает, что ее единственный сын умирает. Это абсолютный аскетизм, сверхаскетизм. Такого аскетизма не знала драматургия вообще. Этот аскетизм оставляет большой простор для режиссеров и актеров и для тех, кто умеет читать. Очень трудно объяснить, почему одно нравится, а другое нравится меньше или вообще не нравится.

В пьесе персонажи, чуть ли не все, поминутно ссылаются на Мопассана либо говорят его словами. Этого никто не замечал, за 115 лет никто не видел, что Тригорин, беллетрист в «Чайке», почти буквально воспроизводит фрагменты из очень странной вещи Мопассана, которая называется «На воде». Больше того, если вы откроете пьесу Чехова, по-моему, начало второго действия, то прямо оно с этого начинается: крокетная площадка, на скамейке лежит открытая книга. И эта книга – «На воде». Они ее вместе будут вслух себе читать. Так вот, Чехов кладет эту книгу на сцене, она там лежит 115 лет, и Аркадина оттуда произносит какие-то смешные вещи: «дамы заполоняют знаменитых писателей» и тому подобное. Но не более того. А в книге «На воде», которая лежит в «Чайке» открытая, там потрясающие вещи об обществе, о людях, о войне и об армии, о душе – такие, что просто ах! И, кроме того, когда Чехов прочел, конечно, забыть ее не мог. Это дневник путевой. Мопассан плывет на своей яхте, два матросика, они плывут вдоль Лазурного берега – Ницца, Канны. И он вдруг пишет: «Сколько роз! Одуряющий запах цветов. Этот запах необходим, чтобы не чувствовать, что тут в каждой гостинице умирают чахоточные». Это богатое кладбище богатой Европы. Сюда съезжаются больные туберкулезом, и здесь они умирают. И никто вам этого не скажет. Просто вы не встречаете больше этого человека, а если вы спросите о нем, вам скажут: «Он вчера уехал в Италию». И вот когда Чехов, который знал, что у него чахотка, прочел вдруг вот это... Причем начинаешь читать – веселая книжка, разговоры о женщинах, о писателях, о писательстве, о том, о сем. И вдруг он наткнулся вот на это. Конечно, он больше забыть уже ее не мог. И положил ее на сцене в «Чайке». А люди 115 лет по всему миру – в Европе, в Америке, в Японии – ставя «Чайку», ни разу не заметили…»

---